| Перед
праздником
В деревне побелены
печи
и выметено в
сенях.
Сам воздух –
живая предтеча
идущего следом дня.
Горит под иконой
лампада
как
поднебесный плафон.
И резвая девочка рада
готовить магнитофон.
И не из желания
крови,
а просто
обычай таков –
хозяйки, как в средневековье,
бедных казнят
петухов.
* * *
Дочери
Я подарю
тебе свой разум.
Отдам, шутя.
Не по частям, а весь и сразу –
мой ум шута.
Дарю! Бери. И без
подлога.
Не
обессудь.
Мы все
идём, идём под Богом,
и краток путь.
Моё желание простое –
мой Бог, мой бес –
никто не будет ведать, что
я
оставил
здесь.
Сочувственно в улыбку
глядя
в моём
гробу,
сочтут:
могила не разгладит,
век быть горбу!
* * *
В ночь привела. Отворила калитку:
– Вот и ночлег,
посмотри…
Печка
растоплена, ужин – на плитке…
Милая печка, гори!
В комнатах свет повключала,
сказала:
– Дверь,
как уйду, затвори.
Вышла. И сел я у печки устало.
Милая печка, гори!
Печка, с тобою мы
пересчитали
жизни
календари.
В радости
грела и грела в печали.
Милая печка, гори!
Ту, что ушла за теней
перекрестье,
ты
поблагодари.
Ночь я
с тобою, повадней нам вместе.
Милая печка, гори!
В окна дуплистые
липы-разини
смотрят,
да фонари…
С печками много домов по России.
Милая печка, гори!
* * *
Как о дорожные столбы,
бетона серость,
мы бьём трагические
лбы
о
современность.
В сквозящий превращает
град
лихая
скорость
не только
капельки утрат,
но
даже морось.
На сколько уж мой друг
удал
был в смене
галса,
но даже он –
увы – отстал
и
потерялся.
Земной простреливает
шар
вороний
клёкот.
Своих телят
пасёт Макар
неподалёку.
И всё, как будто, как
всегда,
но
незнакомо
горит
горючая звезда
другому дому.
И, может быть, летящий
шар
средь звёздной
пыли
и есть
рискующий Икар
на
белых крыльях?
* * *
Не нужно напрягаться в думах,
за годом поспешает
год.
И снова осень.
И на гумнах
крикливый птичий хоровод.
И мы – как птицы. Мы как
птицы
кричим и
кружимся окрест.
Покушать вволю, да напиться.
И мир – гумно. И крест –
насест.
Не думай. Всё решится к
сроку,
и все стихи
мои – не в счёт.
В
нытье осеннем нету проку.
А день идёт, а год – идёт.
Всему – своя пора
поститься…
Мир
пребывает в сентябре.
Стога в полях. Повсюду – птицы…
Стихи и осень на
дворе.
* * *
Утешу вас, утешу.
Послушна слов громада.
То правду-матку
режу.
То вру
довольно складно.
Но вас травили ядом
речей
слащаво-пресных?
Тогда утешу взглядом,
мне тайна глаз
известна.
Вы изметались между
почти святых снаружи
–
грехом своим
утешу,
я хуже вас, я
хуже!
Чего вам не хватает?
Возьмите, что имею!
Утешу вас тогда я
пропажею своею.
* * *
Подальше от чужих огней!
Но я так сладко
ошибался.
Подальше
от чужих саней!
А я
– катался, я катался.
Бежал, минуты торопя,
и женщины мелькали
мимо,
неповторимо
приходя,
и уходя так
повторимо.
Подальше, дальше от
чужих!
Они чужого не
услышат.
А я кричал
у каждой крыши,
и
радовался
за
двоих.
* * *
Вечерами баба Клава
приходила с бабой Маней
посумерничать, да
славно
чайпить, сидя
на диване.
Да. Почайпить, а не «пить
чай»
(помню важную
примету).
Был в селе
такой обычай,
а
теперь такого нету.
Самовар пузатый
грелся,
угольки
внизу горели.
Был я
маленький, вертелся
у лежанки и постели.
Сахар щипчики кололи.
Снедь нехитрая в
тарелке:
хлебушек с
щепоткой соли.
Посиделки, посиделки…
Мне яичко баба Саша
сварит в том же
самоваре.
– Скушай,
ради Бога! – скажет, –
чтобы рос большой, как барин.
Баба Шура, баба Варя,
где вы? Как вы там без
чая?
Как вы там без
самовара?
Вырос
я!
По вам
скучаю.
* * *
Нам холод города и сырь
мешают, и машины –
тоже.
Но в светофор
влетел снегирь:
Идите! Можно!
Проходим за шоссе, за
мост.
А вдалеке,
чураясь такта,
повизгивает паровоз
сиротски как-то.
Но мы средь ночи не
одни,
ведь кто-то же
небесной спичкой
зажёг бенгальские огни
над электричкой!
И месяц отческим
перстом
указывает
направленье,
где
ждёт нас благотворный дом
и единенье.
Неосторожностью
греша,
пусть холод
падает всё ниже.
Твоей душе моя душа
в ладошки дышит.
* * *
Всё хиханьки да хахоньки,
как будто детки
махоньки.
Как будто
детки маленьки
от
кухни и до спаленки.
А дни идут короткие,
и вот уже в бородке
я.
И ты, как лист
дождинками,
покрытая
морщинками.
– Ой, не сейчас!—кричала
ты.
А я молчал на
все лады.
– Да и не
здесь хотелось бы!..
И врезались в надрез судьбы
твои
слова-напильники:
–
И не с тобою, миленький!
--------------------------------------------------------------------------------
Песни на мои стихи. Автор и исполнитель C. Волков
Посвящение Константину Васильеву(4.4 Мб)
Приходила (1.17 Мб)
Не нужно (1.17 Мб)
Исполнять песни Сергею иногда помогает его жена Ольга.
* * *
До журавлиного клина
потерпит ещё
благодать.
В июле
поспеет малина,
мы
будем её собирать.
Я не умею в лукошко,
всё – в рот. И опять не
успеть
в запас
отложить хоть немножко,
хотя бы на жалкую треть.
Твоя золотая корзина
наполнена по края.
Уже не страшит
середина
несносного
января.
Ты будешь, когда за
окошком
затеет
метель круговерть,
варенье зачерпывать ложкой,
а я – только буду
смотреть.
* * *
Речка не порожиста
и на дне печаль.
Торжество убожества
тронет нас едва ль.
Звякнут вёдра
доньями,
но спокойна
гладь.
Кто её
ладонями
сможет
удержать?
Сбудутся пророчества,
с мира дёрнут нить:
кушать очень хочется
и воды испить.
Уподобясь зайцам –
вся-то недолга –
укусить стараются
край у пирога.
Но талант – без
краюшка
мир, да на
оси.
Ты
попробуй,заюшка,
глобус укуси!
Ну, и напоследок – трагическое…..
Эх, годы, годы…Разрази их
толом!
И хоть совсем
(надеюсь) не зачах,
но раньше – помню – ужин при свечах…
А нынче – только свечи… с
ихтиолом.
--------------------------------------------------------------------------------
А здесь
можно найти действительно великие стихи талантливого
Поэта | 
